Пункт 4

Комментарий к пункту 4 Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд

1. Почти не претерпел изменений п. 4 Инструкции 2013 года. Его разработчики почти дословно повторили те правила, которые содержались в его аналоге — п. 4 Инструкции 2007 года. Они лишь заменили имевшийся там перечень субъектов уголовного процесса на фразу «уполномоченным должностным лицам (органам)» и уточнили само собой разумеющуюся для Инструкции 2007 года вещь, что результаты оперативно-розыскной деятельности могут быть использованы для подготовки и осуществления не просто следственных и судебных действий, а следственных и судебных действий, предусмотренных УПК РФ.

2. Следственных действий, не предусмотренных УПК РФ, в российской правовой действительности вообще быть не может. Судебные действия имеются. Они предусмотрены также по меньшей мере ГПК РФ и АПК РФ. Более того, исходя из текста п. 1 Инструкции 2013 года, последовательно заявить, что результаты оперативно-розыскной деятельности могут и должны использоваться также в гражданском и арбитражном судопроизводстве. Редакция же п. 4 той же Инструкции почему-то не предусматривает такой возможности.

3. Полагаем, тем самым она не устанавливает запрета использования результатов оперативно-розыскной деятельности при рассмотрении указанных в статье 15 Федерального закона от 29 апреля 2008 г. N 57-ФЗ «О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства» судебных исков, а равно жалобы лица, виновность которого в совершении преступления не доказана в установленном законом порядке и которое располагает фактами проведения в отношении его оперативно-розыскных мероприятий и полагает, что при этом были нарушены его права, о непредставлении или представлении не в полном объеме органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, сведений о полученной об этом лице информации.

4. Разработчики п. 4 Инструкции 2013 года либо просто умалчивают о данных путях представления результатов оперативно-розыскной деятельности, либо ошибочно полагают, что из формулировки исследуемого пункта (п. 4) следует, что и представляемые при рассмотрении вышеуказанных судебных исков и жалоб результаты оперативно-розыскной деятельности должны соответствовать требованиям уголовно-процессуального законодательства, регламентирующим собирание, проверку и оценку доказательств.

5. Итак, п. 4 Инструкции 2013 года содержит в себе сведения всего-навсего о том, какие требования предъявляются к результатам оперативно-розыскной деятельности, вовлекаемым в уголовно-процессуальное производство. О чем же здесь идет речь?

6. В п. 4 Инструкции 2013 года закреплены положения, определяющие основополагающие требования к представляемым следователю (дознавателю и др.), суду (судье) результатам оперативно-розыскной деятельности, а равно их уголовно-процессуальное назначение.

Так, согласно п. 4 новой Инструкции, во-первых, результаты оперативно-розыскной деятельности должны соответствовать всем закрепленным в Инструкции 2013 года требованиям и прежде всего тем, что содержатся в ее разделе III, который так и называется «Требования, предъявляемые к результатам ОРД, представляемым уполномоченным должностным лицам (органам)». Во-вторых, их уголовно-процессуальное назначение — «служить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела», быть использованными «для подготовки и осуществления следственных и судебных действий, предусмотренных УПК РФ», и (или) «использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств».

7. Требования к результатам оперативно-розыскной деятельности мы будем исследовать применительно к каждому из таковых в ходе комментирования последующих пунктов Инструкции 2013 года. В комментарии к п. 4 новой Инструкции остановимся подробнее на возможном уголовно-процессуальном предназначении таковых.

8. Результаты оперативно-розыскной деятельности могут «служить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела», полагают разработчики Инструкции 2013 года. Но возникает вопрос, что именно из результатов оперативно-розыскной деятельности может быть поводом, что фактическим основанием? И любым ли поводом могут быть результаты оперативно-розыскной деятельности?

9. Чтобы ответить на поставленные вопросы, охарактеризуем понятие «поводы и основания для возбуждения уголовного дела».

10. Повод для возбуждения уголовного дела — это источник осведомленности следователя (дознавателя и др.) о готовящемся, совершаемом либо совершенном преступлении. Исчерпывающий перечень таковых приведен в ст. 140 УПК РФ. Это заявление о преступлении, явка с повинной, сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников, и постановление прокурора о направлении соответствующих материалов в орган предварительного расследования для решения вопроса об уголовном преследовании.

11. Ни чем не отличаются от поводов для возбуждения уголовного дела поводы к началу уголовного процесса. Другое дело фактическое основание для начала уголовного процесса. Оно не может быть таким же, как фактическое основание для возбуждения уголовного дела. Фактическим основанием для начала уголовного процесса следует признавать вероятность наличия в происшествии, о котором идет речь в поводе, уголовно процессуально значимых признаков объективной стороны состава преступления. Фактическим основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достаточных данных, указывающих на уголовно процессуально значимые признаки объективной стороны состава преступления.

12. Это общая, безотносительно к специфике представленных результатов оперативно-розыскной деятельности, характеристика поводов и оснований для возбуждения уголовного дела. В п. 4 Инструкции 2013 года между тем речь идет по крайней мере не обо всех поводах для возбуждения уголовного дела. Те результаты оперативно-розыскной деятельности, представлению которых посвящена новая Инструкция, могут быть только одной из разновидностей поводов — сообщением о совершенном или готовящемся преступлении, полученным из иных источников.

13. Фактические же основания — это, прежде всего, определенного рода информация. Она может содержаться как в искомом сообщении, так и в прилагаемых к нему материалах. Вот почему разработчики Инструкции 2013 года и говорят о том, что результаты оперативно-розыскной деятельности могут быть и поводом, то есть сообщением с выясненной в ходе проведения оперативно-розыскной деятельности информацией, и фактическими основаниями — теми сведениями, которые, во-первых, содержатся в названном поводе, а иной раз и в прилагаемых к нему материалах; во-вторых, установлены путем применения оперативно-розыскных мер.

14. Вторым уголовно-процессуальным назначением результатов оперативно-розыскной деятельности п. 4 новой Инструкции именует возможность использования таковых «для подготовки и осуществления следственных и судебных действий, предусмотренных УПК РФ». Требуется, чтобы такого рода «результаты» содержали информацию:

— о физических лицах, которым известны обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела;

— об иных возможных носителях доказательственной информации; возможных источниках доказательств;

— о местонахождении лиц, скрывающихся от следователя (дознавателя и др.), суда (судьи);

— о местонахождении объектов, обладающих признаками вещественных доказательств;

— о других фактах и (или) обстоятельствах, позволяющих принимать процессуальные решения, определить очередность (широту и глубину) проведения процессуальных действий, выбрать наиболее эффективную тактику их производства, выработать оптимальную методику расследования по конкретному уголовному делу.

15. Иначе говоря, оперативно-розыскные меры органов дознания играют немаловажную роль в обнаружении доказательств. Оперативно-розыскная деятельность уголовно-процессуальным законом не регламентирована, поэтому в содержание уголовно-процессуального понятия — доказывание — не включается. Эта деятельность предшествует либо идет параллельно с процессом доказывания и играет обеспечивающую роль по отношению к уголовному процессу. Но добываемая при этом так называемая ориентирующая информация оказывает большую помощь, указывая, где и как искать источники фактических данных (доказательств) процессуальным путем.

16. Но даже такого рода результаты оперативно-розыскной деятельности, несмотря на их специфическое назначение, — это в основном документы, обычно составленные сотрудниками органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность. Причем к ним могут быть приложены иные результаты оперативно-розыскной деятельности — опять все те же документы, а равно обладающие признаками вещественного доказательства предметы. Информации вне ее носителя, тем более представленной в порядке Инструкции 2013 года, быть не может. А закрепленные в документе либо отраженные на предмете имеющие значение для уголовного дела сведения после вовлечения в уголовный процесс становятся содержанием уголовно-процессуальных доказательств (иных документов, вещественных доказательств).

17. Последняя из перечисленных в п. 4 Инструкции 2013 года и, как нам представляется, основная разновидность уголовно-процессуального назначения результатов оперативно-розыскной деятельности представляет собой использование таковых «в доказывании по уголовным делам в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств».

18. Сразу же стоит заметить, результаты оперативно-розыскной деятельности, вовлеченные в сферу уголовного судопроизводства, — это всегда доказательства, по меньшей мере такая их разновидность, как иные документы. Иначе говоря, в любом случае рапорт об обнаружении признаков преступления (п. 43 ст. 5, ст. 143 УПК РФ), или иначе сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников (п. 3 ч. 1 ст. 140, ст. 143 УПК РФ), — это доказательство — единство предусмотренного п. 6 ч. 2 ст. 74 УПК РФ источника и сведений, имеющих значение для уголовного дела. При представлении результатов оперативно-розыскной деятельности, чтобы иметь возможность использовать таковые для подготовки и осуществления следственных и судебных действий, следователь (дознаватель и др.), суд (судья) по меньшей мере должны получить документ. На основании содержащейся в нем информации, с учетом требований законодательства и строится порядок производства соответствующего следственного (судебного) действия.

19. Поэтому, думается, закрепленное в п. 4 Инструкции 2013 года ведомственное разделение результатов оперативно-розыскной деятельности на три вида имеет условный характер с позиций уголовно-процессуального доказывания. Любые введенные в сферу уголовного судопроизводства (в уголовный процесс) документы и объекты, содержащие в себе сведения, о которых говорится в ч. 1 ст. 74 УПК РФ, являются доказательствами. А это напрямую указывает на то, что они «используются в доказывании». В уголовном процессе не может существовать доказательства, не используемого в уголовно-процессуальном доказывании. Более того, документы (объекты), которые содержат в себе сведения, позволяющие органу предварительного расследования, суду (судье) принимать процессуальные решения по уголовному делу, мягко говоря, трудно назвать не имеющими значения для уголовного дела. А коль они имеют значение для уголовного дела, то, во-первых, они являются доказательствами, а во-вторых, они вовлечены в процесс («используются») доказывания.

20. Но вряд ли сказанного достаточно для характеристики такого основополагающего назначения результатов оперативно-розыскной деятельности, как возможность использования таковых в доказывании по уголовным делам в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств. Не разъяснив правоприменителю по крайней мере основу требований уголовно-процессуального законодательства, регламентирующих собирание, проверку и оценку доказательств, мы не сможем раскрыть сути рассматриваемого назначения результатов оперативно-розыскной деятельности.

21. Собирание, проверка и оценка доказательств — это элементы, из которых состоит процесс уголовно-процессуального доказывания. Иначе говоря, под доказыванием в уголовном процессе понимается урегулированная уголовно-процессуальным законом деятельность уполномоченных на то органов и должностных лиц по собиранию, проверке и оценке зафиксированных в процессуальном источнике сведений, имеющих отношение к делу, а равно по удостоверению наличия таковых от имени государства.

22. Под собиранием доказательств большинством процессуалистов понимается поиск, обнаружение, получение (извлечение, истребование) могущих иметь отношение к уголовному делу сведений, а также закрепление их в предусмотренных ч. 2 ст. 74 УПК источниках [8, с. 203; 18, с. 358; 14, с. 274 и др.] или же какая-либо часть указанных действий.

23. Следователь (дознаватель и др.), судья и суд имеют возможность применять различные формы собирания доказательств. Процедура основных средств собирания ими доказательств урегулирована уголовно-процессуальным законом. Такими средствами являются следственные (судебные) действия.

Все иные способы собирания доказательств — непроцессуальные.

24. В процессе некоторых следственных действий (обыск, выемка, осмотр, освидетельствование) возможно осуществление изъятия, в ходе других — представление участником следственного действия документов (предметов), обладающих признаками доказательства. Таким образом, результаты оперативно-розыскной деятельности могут быть представлены и соответственно при стечении определенных обстоятельств получены следователем (дознавателем и др.) в ходе производства любого следственного действия. Однако мы бы рекомендовали производство выемки таковых с оформлением необходимого постановления и протокола выемки, чтобы ни у кого не могло возникнуть сомнений в том, что требования УПК РФ в процессе вовлечения таковых в уголовный процесс были соблюдены.

25. Между тем, повторимся, это всего-навсего рекомендация. Получение же представляемых результатов оперативно-розыскной деятельности возможно путем применения любого из предусмотренных уголовно-процессуальным законом средств собирания доказательств. В этой связи необходимо отметить, что наравне со следственными действиями существуют и иные способы поиска, обнаружения и вовлечения сведений, имеющих отношение к делу, в уголовный процесс. Это предусмотренные и не предусмотренные уголовно-процессуальным законом средства.

26. К предусмотренным УПК РФ способам собирания доказательств относятся:

— проверка сообщения о преступлении (ч. 1 ст. 144 УПК РФ);

— получение объяснений (ч. 1 ст. 144 УПК РФ);

— истребование документов и предметов (ч. 1 ст. 144, ст. 286 УПК РФ);

— требование о производстве документальных проверок, ревизий, исследований документов, предметов, трупов и привлечении к участию в этих действиях специалистов (ч. 1 ст. 144 УПК РФ);

— требование о передаче документов и материалов (ч. 2 ст. 144 УПК РФ);

— составление протокола устного заявления о преступлении (ст. 141 УПК РФ);

— составление протокола явки с повинной (ст. 142 УПК РФ);

— истребование документов (ст. 286 УПК РФ);

— приобщение объектов, обладающих признаками иных документов, к уголовному делу (ч. 3 ст. 84, ч. 2 ст. 86, ч. 3 ст. 235, ч. 2 ст. 279, ст. 286 УПК РФ);

— вовлечение объектов, обладающих признаками вещественных доказательств, в уголовный процесс (ч. 2 ст. 86 УПК РФ) и др.

27. Они занимают промежуточное место между следственными действиями и не процессуальными (даже не упоминаемыми в УПК РФ) способами собирания сведений, имеющих отношение к делу. В отличие от следственных действий, применительно к рассматриваемой разновидности способов собирания доказательств законодатель урегулировал лишь порядок вовлечения (но не поиска и обнаружения) в уголовный процесс обладающей свойством относимости информации. Таким образом, законодатель предусмотрел упрощенный путь вовлечения в уголовный процесс выявленных вне уголовного процесса сведений, в том числе и результатов оперативно-розыскной деятельности. Наличие в деле запроса; письменного требования и иных документов, фиксирующих факт проверки сообщения о преступлении, а также протокола представления со ссылкой на соответствующие статьи УПК РФ устраняет необходимость проведения дополнительно следственного действия в целях его изъятия и приобщения к делу (материалу проверки).

28. Помимо вышеназванных существуют способы собирания имеющих отношение к делу сведений, о которых не упоминается в уголовно-процессуальном законе. Последние, как правило, урегулированы источниками других отраслей права или же вообще неправовые. Для вовлечения в уголовный процесс полученных в результате применения таких средств (собирания сведений) предметов и документов необходимо оформить уголовно-процессуальный акт, закрепляющий данный факт «вовлечения». Обычно это протокол выемки, обыска, осмотра (с изъятием) и т.п. Однако нельзя признать нарушением закона приобщение к уголовному делу (материалу проверки) указанных предметов и документов и в ходе предусмотренной ч. 1 ст. 144 УПК РФ проверки сообщения о преступлении, а также путем применения иных неурегулированных, но предусмотренных УПК РФ средств собирания доказательств. К подобного рода способам собирания имеющих отношение к уголовному делу сведений и относится принятие оперативно-розыскных мер.

29. Согласно п. 4 Инструкции 2013 года результаты оперативно-розыскной деятельности могут использоваться в уголовно-процессуальном доказывании в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, регламентирующими не только собирание, но и проверку, а равно оценку доказательств.

Под проверкой доказательств в данном случае понимается уголовно-процессуальная деятельность по:

1) соотнесению содержащихся в доказательстве различных сведений друг с другом и установлению их источников;

2) сопоставлению с другими сведениями (доказательствами), уже вовлеченными в уголовный процесс;

3) производству дополнительных следственных (судебных) и (или) иных предусмотренных уголовно-процессуальным законом действий с целью выявления, получения и вовлечения в уголовный процесс новых доказательств и (или) сведений, которые могли бы быть использованы для подтверждения и (или) опровержения (постановки под сомнение) содержащейся в проверяемом доказательстве информации [2, с. 91 — 92].

30. Оценка доказательств представляет собой осуществляемую в логических формах мыслительную деятельность следователя (дознавателя и др.), судьи или суда. Осуществляется она в целях определения по своему внутреннему убеждению допустимости, относимости сведений, достоверности, достаточности и значения как каждого отдельно взятого доказательства, так и всей собранной по делу их совокупности [2, с. 92 — 93].

31. Результаты оперативно-розыскной деятельности, не соответствующие общепризнанным нормам нравственности, истинности, а равно требованиям закона относительно источника, способа собирания и вовлечения в уголовный процесс содержащихся в них сведений, признаются недопустимыми для использования в качестве уголовно-процессуальных доказательств.

32. Оценивая результаты оперативно-розыскной деятельности как доказательства, должностные лица, осуществляющие уголовный процесс, опираются на свои представления и профессиональные знания о праве, понимание юридического, социального и нравственного содержания правовой системы государства, официальное и научное толкование юридических норм [2, с. 94 — 95].

33. См. также комментарии к п. 1, 18 настоящей Инструкции.

Навигация по записям

Особенности осуществления судебно-экспертной деятельности

Правовые, организационные и финансовые основы судебно-экспертной деятельности определяет Закон № 4038, согласно которому судебно-экспертная деятельность осуществляется на принципах законности, независимости, объективности и полноты исследования.
Судебно-экспертную деятельность осуществляют государственные специализированные учреждения, а также в случаях и на условиях, определенных этим Законом, судебные эксперты, не являющиеся работниками указанных учреждений (ст. 7 Закона № 4038).
Аттестованные судебные эксперты включаются в государственный Реестр аттестованных судебных экспертов, ведение которого возлагается на Минюст Украины (ст. 9 этого Закона).
Согласно Инструкции № 3505 права, обязанности и ответственность судебных экспертов, организация проведения экспертиз и оформление их результатов определяются Законом № 4038, Уголовным процессуальным кодексом, Гражданским процессуальным кодексом, Хозяйственным процессуальным кодексом, Кодексом административного судопроизводства, КоАП, Инструкцией № 53/5, а также другими нормативно-правовыми актами по вопросам судебной экспертизы и этой Инструкцией.
Является ли деятельность судебного эксперта независимой профессиональной деятельностью в понимании пп. 14.1.226 п. 14.1 ст. 14 Налогового кодекса, выясним в этой статье. Если да, определим, как облагается налогом доход от такой деятельности.

Обязательным условием осуществления судебно-экспертной деятельности судебными экспертами, не работающими в государственных специализированных учреждениях, является наличие свидетельства о присвоении квалификации судебного эксперта, выданного Минюстом Украины на основании решения Центральной экспертно-квалификационной комиссии при Минюсте Украины, которым предоставляется право на проведение конкретных видов экспертиз (п. 3.1 Инструкции № 3505).

Пунктом 1.4 этой Инструкции определено, что судебный эксперт осуществляет свою деятельность по определенному виду экспертной специальности на основании свидетельства о присвоении квалификации судебного эксперта.

Согласно п. 5 ст. 13 Закона № 4038 и п. 2.1 Инструкции № 3505 судебный эксперт имеет право получать вознаграждение за проведение судебной экспертизы, если ее выполнение не является служебной задачей.

В письменных заключениях эксперта обязательно указываются номер, дата выдачи и срок действия свидетельства о присвоении квалификации судебного эксперта (п. 3.4 Инструкции № 3505). Итоговый документ эксперта и приложения к нему должны быть подписаны и утверждены печатью исполнителя (п. 3.9 этой Инструкции).

Правовой порядок регулирования налогообложения доходов физических лиц, осуществляющих независимую профессиональную деятельность в Украине, устанавливается Налоговым кодексом.

В соответствии с пп. 14.1.226 п. 14.1 ст. 14 Налогового кодекса самозанятое лицо — это плательщик налога, являющийся физическим лицом — предпринимателем или осуществляющий независимую профессиональную деятельность при условии, что такое лицо не является работником в пределах такой предпринимательской или независимой профессиональной деятельности.

Независимая профессиональная деятельность — это участие физического лица в научной, литературной, артистической, художественной, образовательной или преподавательской деятельности, деятельность врачей, частных нотариусов, адвокатов, арбитражных управляющих (распорядителей имущества, управляющих санацией, ликвидаторов), аудиторов, бухгалтеров, оценщиков, инженеров или архитекторов, лица, занятого религиозной (миссионерской) деятельностью, другой подобной деятельностью при условии, что такое лицо не является работником или физическим лицом — предпринимателем и использует наемный труд не более четырех физических лиц.

Абзацем вторым п. 65.1 ст. 65 Кодекса установлено, что частные нотариусы и другие физические лица, условиями ведения независимой профессиональной деятельности которых согласно закону являются государственная регистрация такой деятельности в соответствующем уполномоченном органе и получение свидетельства о регистрации или другого документа (разрешения, сертификата и т. п.), подтверждающего право физического лица на ведение независимой профессиональной деятельности, в течение 10 календарных дней после такой регистрации обязаны стать на учет в контролирующем органе по месту своего постоянного проживания.

Таким образом, судебно-экспертная деятельность является независимой профессиональной деятельностью судебных экспертов, не являющихся работниками государственных специализированных экспертных учреждений и осуществляющих свою деятельность по определенному виду экспертной специальности на основании свидетельства о присвоении квалификации судебного эксперта.

Для постановки на учет физического лица, намеревающегося осуществлять независимую профессиональную деятельность, такое лицо должно подать заявление и документы лично (отправить заказным письмом с описью вложения) или через уполномоченное лицо в контролирующий орган по месту постоянного проживания (п. 65.3 ст. 65 Налогового кодекса).

Справка о постановке на учет налогоплательщика отправляется (выдается) лицу, осуществляющему независимую профессиональную деятельность, на следующий рабочий день со дня постановки на учет (п. 65.5 вышеуказанной статьи).

Физическому лицу, осуществляющему независимую профессиональную деятельность, справка о постановке на учет налогоплательщика выдается контролирующим органом с указанием срока, если такой срок указан в свидетельстве о регистрации или другом документе (разрешении, сертификате и т. п.), подтверждающем право физического лица на осуществление независимой профессиональной деятельности (п. 65.7 вышеуказанной статьи).

Налог на доходы физических лиц. Пунктом 178.2 ст. 178 Налогового кодекса предусмотрено, что доходы граждан, полученные в течение календарного года от осуществления независимой профессиональной деятельности, облагаются налогом по ставкам, определенным в п. 167.1 ст. 167 этого Кодекса, то есть по ставке 15% базы налогообложения, а в случае превышения десятикратного размера минимальной заработной платы, установленной законом на 1 января отчетного налогового года, по ставке 20% суммы превышения.

При этом физические лица, осуществляющие независимую профессиональную деятельность, применяют ставку 20% к части среднемесячного годового налогооблагаемого дохода, который превышает десятикратный размер минимальной заработной платы. Размер среднемесячного годового налогооблагаемого дохода рассчитывается как сумма общих месячных налогооблагаемых доходов, разделенная на количество календарных месяцев, в течение которых плательщиком налога были получены такие доходы в налоговом (отчетном) году, за который осуществляется декларирование.

Согласно п. 178.3 ст. 178 Налогового кодекса налогооблагаемым доходом считается совокупный чистый доход, то есть разность между доходом и документально подтвержденными расходами, необходимыми для осуществления определенного вида независимой профессиональной деятельности. В случае неполучения справки о постановке на учет лицом, осуществляющим независимую профессиональную деятельность, объектом налогообложения являются доходы, полученные от такой деятельности без учета расходов.

Согласно п. 178.6 указанной статьи физические лица, осуществляющие независимую профессиональную деятельность, ведут Книгу учета доходов и расходов, форма которой утверждена приказом № 481. Данные этой книги используются для заполнения налоговой декларации за отчетный налоговый период (год).

Окончательный расчет налога на доходы физических лиц за отчетный налоговый год осуществляется плательщиком самостоятельно согласно данным, указанным в налоговой декларации.

По результатам отчетного года физические лица, осуществляющие независимую профессиональную деятельность, до 1 мая года, следующего за отчетным, представляют налоговую декларацию об имущественном положении и доходах по форме, утвержденной приказом № 793, и в соответствии с п. 179.7 ст. 179 Налогового кодекса самостоятельно до 1 августа года, следующего за отчетным, уплачивают сумму налогового обязательства, указанную в представленной налоговой декларации.

Военный сбор. Физические лица, осуществляющие независимую профессиональную деятельность, по результатам отчетного налогового года самостоятельно рассчитывают сумму военного сбора в размере 1,5% совокупного чистого дохода, отражают в годовой налоговой декларации и уплачивают в сроки, предусмотренные для уплаты налога на доходы физических лиц за соответствующий период.

Первым отчетным налоговым периодом для начисления военного сбора с доходов физических лиц, осуществляющих независимую профессиональную деятельность, является 2015 г. срок уплаты — до 01.08.2016 г.

Пунктом 178.5 ст. 178 Налогового кодекса установлено, что во время выплаты субъектами хозяйствования — налоговыми агентами физическим лицам, осуществляющим независимую профессиональную деятельность, доходов, непосредственно связанных с такой деятельностью, налог на доходы у источника выплаты не удерживается в случае предоставления таким физическим лицом копии справки о постановке его на налоговый учет в качестве физического лица, осуществляющего независимую профессиональную деятельность.

Следовательно, субъекты хозяйствования и/или самозанятые лица, которые выплачивают доходы физическим лицам, осуществляющим независимую профессиональную деятельность, за проведение ими своей деятельности, не являются налоговыми агентами относительно таких доходов.

Единый взнос. Правовые и организационные основы обеспечения сбора и учета единого взноса, условия и порядок его начисления и уплаты регулируются Законом о ЕСВ.

В соответствии с п. 5 части первой ст. 4 этого Закона плательщиками единого взноса являются лица, осуществляющие независимую профессиональную деятельность, а именно: научную, литературную, артистическую, художественную, образовательную или преподавательскую, а также медицинскую, юридическую практику, в том числе адвокатскую, нотариальную деятельность, или лица, осуществляющие религиозную (миссионерскую) деятельность, другую подобную деятельность (далее — лица, осуществляющие независимую профессиональную деятельность) и получающие доход от этой деятельности.

Для лиц, осуществляющих независимую профессиональную деятельность, базой начисления единого взноса является сумма дохода (прибыли), полученного от их деятельности, подлежащего обложению налогом на доходы физических лиц. Если такими лицами в отчетном году или отдельном месяце отчетного года не был получен доход (прибыль), им предоставляется право при необходимости самостоятельно определить базу начисления. Следовательно, такие плательщики по желанию с целью сохранения страхового стажа в году или отдельном месяце года, где не был ими получен доход (прибыль), могут самостоятельно определить базу начисления единого взноса. В таком случае сумма единого взноса не может быть меньше размера минимального страхового взноса и больше максимальной величины базы начисления единого взноса. Эта норма будет применяться к доходу (прибыли), полученному за 2015 г.

Частью одиннадцатой ст. 8 Закона о ЕСВ предусмотрено, что единый взнос для плательщиков, указанных в п. 5 части первой ст. 4 этого Закона, устанавливается в размере 34,7% определенной п. 2 части первой ст. 7 этого Закона базы начисления единого взноса. При желании таких плательщиков принимать участие в страховании на добровольных началах размер единого взноса установлен абзацами вторым — пятым части одиннадцатой ст. 8 Закона о ЕСВ (в «Вестнике» № 26/2015 на с. 24 напечатана статья о том, как стать участником добровольного участия в системе общеобязательного государственного социального страхования).

В соответствии с Порядком № 435 лица, осуществляющие независимую профессиональную деятельность, формируют и представляют сами за себя в фискальные органы Отчет один раз в год до 1 мая года, следующего за отчетным периодом. Отчетным периодом для них является календарный год. Отчет представляется по форме согласно приложению 5 к этому Порядку.

Татьяна Федченко. заместитель начальника Управления — начальник отдела администрирования налогов, сборов с самозанятых лиц Управления администрирования доходов и сборов с физических лиц Департамента доходов и сборов с физических лиц Государственной фискальной службы Украины Наталия Фокина. главный государственный ревизор-инспектор

• Гражданский процессуальный кодекс — Гражданский процессуальный кодекс Украины от 18.03.2004 г. № 1618-VІ
• Кодекс административного судопроизводства — Кодекс административного судопроизводства Украины от 06.07.2005 г. № 2747-ІV
• КоАП — Кодекс Украины об административных правонарушениях от 07.12.84 г. № 8073-X
• Налоговый кодекс — Налоговый кодекс Украины от 02.12.2010 г. № 2755-VI
• Уголовный процессуальный кодекс — Уголовный процессуальный кодекс Украины от 28.12.60 г.
• Хозяйственный процессуальный кодекс — Хозяйственный процессуальный кодекс Украины от 06.11.91 г. № 1798-ХІІ
• Закон № 4038 — Закон Украины от 25.02.94 г. № 4038-ХІІ «О судебной экспертизе»
• Закон о ЕСВ — Закон Украины от 08.07.2010 г. № 2464 «О сборе и учете единого взноса на общеобязательное государственное социальное страхование»
• Инструкция № 53/5 — Инструкция о назначении и проведении судебных экспертиз и экспертных исследований, утвержденная приказом Минюста Украины от 08.10.98 г. № 53/5
• Инструкция № 3505 — Инструкция об особенностях осуществления судебно-экспертной деятельности аттестованными судебными экспертами, не работающими в государственных специализированных экспертных учреждениях, утвержденная приказом Минюста Украины от 12.12.2011 г. № 3505/5
• Приказ № 481 — приказ Миндоходов Украины от 16.09.2013 г. № 481 «Об утверждении формы Книги учета доходов и расходов, которую ведут физические лица — предприниматели, кроме лиц, избравших упрощенную систему налогообложения, и физические лица, осуществляющие независимую профессиональную деятельность, и Порядка ее ведения»
• Приказ № 793 — приказ Миндоходов Украины от 11.12.2013 г. № 793 «Об утверждении формы налоговой декларации об имущественном положении и доходах и Инструкции по заполнению налоговой декларации об имущественном положении и доходах»
• Порядок № 435 — Порядок формирования и представления страхователями отчета о суммах начисленного единого взноса на общеобязательное государственное социальное страхование, утвержденный приказом Минфина Украины от 14.04.2015 г. № 435

• 16.09.2016. № 35 Запити про подання інформації

Розглянемо, наскільки правомірні запити контролюючих органів про подання інформації і як у такому випадку діяти фізичній особі — підприємцю.

Пропонуємо вашій увазі відповіді на запитання, поставлені під час проведення телефонної лінії.

Проблемы в УП деят

г) формулируются положения, не вытекающие из каких-либо конкретных уголовно-процессуальных и иных правовых норм (например, «Обвинительное заключение по делу, подсудному областному и соответствующему ему суду, должно утверждаться прокурором в пределах своей компетенции») (Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1990. № 2. С. 10).

Классификация индивидуализированных правоположений может быть и более дробной, и проводиться по иным основаниям. Приведенная классификация, на наш взгляд, дает основание для следующих выводов.

Индивидуализированные правоположения первой группы, не играют заметной роли в механизме реализации полномочий следователя, так как здесь не разъясняется смысл правовых норм, а констатируется факт их неприменения или неправильного применения. Однако это не снижает ценности подобного рода индивидуализированных правоположений, поскольку они, являясь выражением негативной юридической практики, оказывают детерминирующее воздействие на процесс формирования профессионального правосознания следователя.

Иное дело индивидуализированные правоположения, сосредоточенные в последующих группах. Будучи актами толкования правовых норм применительно к конкретному казусу, некоторые из них в действительности являются общеобязательными для всех аналогичных случаев.

Так, например, в постановлении Президиума Верховного суда РФ по делу Головина сформулировано следующее правоположение: «В соответствии с ч. 1 ст. 64 УПК РСФСР следователь или лицо, производящее дознание, не могут принимать участия в расследовании дела при наличии оснований, предусмотренных п. 2 ст. 59 УПК РСФСР (п. 3 ч. 1 ст. 61 УПК РФ), в частности, если он является родственником любого из участников производства по данному уголовному делу. При этом степень родства уголовно-процессуальным законом прямо не определена» (Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за IV квартал 2002 года.Постановление № 611п2002пр по делу Головина // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 7. С. 16 (п. 6). Это правоположение применимо ко всем случаям, когда следователю становится известно об участии в производстве по уголовному деле лица, состоящего с ним в родственных отношениях.

О том, как обеспечивается обязательность индивидуализированных правоположений для следователей, можно судить на примере реализации в следственной практике правоположений, сформулированных в постановлении Президиума Верховного Суда РФ по делу Ашировой.

По результатам предварительного слушания проведенного по уголовному делу в отношении Ашировой, обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных ст. 292, 305 ч. 1 УК РФ, судья Верховного Суда РФ 28 ноября 2002 года принял решение о возвращении уголовного дела прокурору для устранения нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных при составлении обвинительного заключения.

Основанием возвращения дела прокурору послужило то, что в обвинительном заключении следователь не привел перечень доказательств, имеющихся в материалах дела, а сослался лишь на их источники без изложения сведений, составляющих конкретное доказательство, что сделало невозможным проведение проверки доказательств путем их сопоставления, а также повлекло за собой нарушение права обвиняемой на защиту, поскольку лишило ее возможности возражать против предъявленного обвинения.

Государственный обвинитель внес в Кассационную коллегию Верховного Суда РФ кассационное представление, в котором поставил вопрос об отмене постановления судьи о возвращении уголовного дела прокурору, однако данное постановление было оставлено без изменения, а кассационное представление государственного обвинителя – без удовлетворения.

Заместитель Генерального прокурора РФ внес в Президиум Верховного Суда РФ надзорное представление, в котором был поставлен вопрос об отмене постановлений судьи и кассационного определения и передаче дела на новое судебное рассмотрение.

Президиум Верховного Суда РФ оставил надзорное представление без удовлетворения и в постановлении от 18.06.2003 г. сформулировал индивидуализированное правоположение, согласно которому «…в соответствии со ст. 220 УПК РФ следователь обязан сослаться не только на источник доказательств, как это имеет место в обвинительном заключении по данному делу, но и привести сами сведения, составляющие их содержание как доказательств» (Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 1. С. 11).

23 июня 2003 года Генеральная прокуратура РФ направила в нижестоящие прокуратуры телеграмму № 111997/1551 следующего содержания: «Президиум Верховного Суда РФ 18 июня 2003 года принял решение, согласно которому в обвинительном заключении в обвинительном акте необходимо излагать содержание доказательств, указанных в перечне. Изложенное необходимо довести до сведения всех должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство».

В конечном счете, данное правоположение получило свое окончательное закрепление в п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.03.2004 № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», согласно которому «обвинительное заключение или обвинительный акт в соответствии с пунктами 5 и 6 части 1 статьи 220 УПК РФ и пунктом 6 части 1 статьи 225 УПК РФ должны включать в себя, в частности, перечень доказательств, подтверждающих обвинение, и перечень доказательств, на которые ссылается сторона защиты. Если по делу привлечены несколько обвиняемых или обвиняемому вменяется несколько эпизодов обвинения, то перечень указанных доказательств должен быть приведен в отдельности по каждому обвиняемому и по каждому эпизоду обвинения. Под перечнем доказательств, подтверждающих обвинение, а также под перечнем доказательств, на которые ссылается сторона защиты, понимается не только ссылка в обвинительном заключении на источники доказательств, но и приведение в обвинительном заключении или обвинительном акте краткого содержания доказательств, поскольку в силу части 1 статьи 74 УПК РФ доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу» (п. 13) (Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 5. С. 4).

В свою очередь обязательность исполнения следователями данного правоположения обеспечивается закрепленной в п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК нормой, согласно которой «судья по ходатайству сторон или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, если …обвинительное заключение или обвинительный акт составлены с нарушением требований настоящего Кодекса, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения или акта».

Обязательность для следователей правоположений, сформулированных в других постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, а также в постановлениях и определениях Президиума, Судебной коллегии по уголовным делам, Кассационной и Военной коллегии Верховного Суда РФ, в свою очередь обеспечивается следующим правоположением: «Если возникает необходимость устранения иных препятствий рассмотрения уголовного дела, указанных в пунктах 2–5 части 1 статьи 237 УПК РФ, а также в других случаях, когда в досудебном производстве были допущены существенные нарушения закона, не устранимые в судебном заседании, а устранение таких нарушений не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия, судья в соответствии с частью 1 статьи 237 УПК РФ по собственной инициативе или по ходатайству стороны в порядке, предусмотренном статьями 234 и 236 УПК РФ, возвращает дело прокурору для устранения допущенных нарушений» (п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.03.2004 № 1).

Целью изучения темы является получение углубленного представления об уголовно-процессуальной деятельности следователя, осуществляемой с момента получения сообщения о преступлении и до принятия одного из решений, указанных в ч.1 ст.145 УПК РФ, а также возникающих при этом проблем.

Задачи изучения темы заключаются в уяснении сущности уголовно-процессуальной деятельности, осуществляемой в связи с проведением проверки сообщения о преступлении и возникающих при этом проблем, а также в получении навыков принятия процессуальных решении на стадии возбуждения уголовного дела.

Прежде чем перейти к рассмотрению вопроса, о проблемах уголовно-процессуальной деятельности следователя, осуществляемой в рамках исполнения обязанности принять и проверить сообщение о преступлении, установленной в ч.1 ст.144 УПК РФ, необходимо сделать ряд предварительных замечаний.

Анализ уголовно-процессуальной нормы, закрепленной в ч. 1 ст. 144 УПК РФ, позволяет сделать вывод о том, что рассмотрение сообщения о преступлении состоит из трех относительно самостоятельных видов уголовно-процессуальной деятельности: а) принятия сообщения о преступлении; б) проверки сообщения о преступлении и в) принятия одного из указанных в ст. 145 УПК РФ решений.

Вопросы принятия сообщения о преступлении в настоящей работе не рассматриваются, поскольку процессуальный порядок принятия сообщения достаточно подробно урегулирован в ст.ст. 141 и 142 УПК РФ, а организационные аспекты приема, регистрации и разрешения сообщения о преступлении урегулированы нормативными актами федеральных органов исполнительной власти, наделенных соответствующей компетенцией.

Стремление к сокращению разрыва между получением сообщения о преступлении и принятием решения о возбуждении уголовного дела, отсутствие в уголовно-процессуальном законодательстве четкой регламентации проведения проверки сообщений о преступлениях породили в юридической науке и в правоприменительной практике дискуссию о целесообразности сохранения в уголовно-процессуальном законодательстве проверки сообщений о преступлениях (Бажанов С. Оправдана ли так называемая доследственная проверка // Законность. 1995. № 1. С. 53; Кузнецов Н.П. Доказывание и его особенности на стадиях уголовного процесса России: Автореф. …дисс. докт. юрид. наук. Воронеж, 1998. С. 24; Вицин С. Институт возбуждения дела в уголовном судопроизводстве // Российская юстиция. 2003. № 6. С. 54-56; Химичева Г.П. Досудебное производство по уголовным делам: концепция совершенствования уголовно-процессуальной деятельности. М. 2003. С. 126; Егоров Н. Частные случаи допустимости заключения эксперта // Уголовное право. 2004. № 2. С. 94-95; и др.).

Анализ высказанных в ходе этой дискуссии аргументов pro и contra не входит в цели настоящей работы, поэтому ограничимся следующим замечанием.

На наш взгляд, в настоящее время нет ни экономических, ни правовых оснований для того, чтобы отказаться от проведения проверки по сообщения о преступлениях. Проблемный характер проведения такой проверки является поводом для того, чтобы усовершенствовать порядок проведения проверки сообщений о преступлениях, а не для ее исключения из уголовно-процессуального законодательства. Соответственно, задача юридической науки, главным образом теории уголовного процесса и криминалистики, заключается в том, чтобы показать недостатки правового регулирования проверки сообщений о преступлениях и сформулировать предложения по их устранению.

Полномочия следователя по проверке сообщения о преступлении конкретизированы в ч. 1 ст. 144 УПК РФ, где закреплены права следователя требовать производства документальных проверок, ревизий и привлекать к их участию специалистов, а в случае проверки сообщения о преступлении, распространенного в средствах массовой информации – требовать от его редакции документы и материалы, подтверждающие сообщение о преступлении, а также данные о лице, предоставившем информацию о совершенном преступлении.

Реализация перечисленных полномочий следователя в значительной мере носит проблемный характер, обусловленный тем, что в УПК РФ не закреплены процедурные предписания, устанавливающие порядок проведения проверки сообщения о преступлении.

Устанавливая указанное полномочие следователя, уголовно-процессуальный закон не раскрывает понятий «документальная проверка» и «ревизия». Определения ревизии и проверки содержатся в Положении о порядке взаимодействия контрольно-ревизионных органов Министерства финансов Российской Федерации Генеральной прокуратурой Российской Федерации, Министерством внутренних дел Российской Федерации, Федеральной службой безопасности Российской Федерации при назначении и проведении ревизий (проверок) от 07.12.1999 № 89н/1033/717 (далее – Положение от 07.12.1999 г.) и в Инструкции о порядке проведения ревизии и проверки контрольно-ревизионными органами Министерства финансов Российской Федерации, утвержденной Приказом Минфина РФ от 14.04.2000 № 42н (далее – Инструкция от 14.04.2000 г.).

Согласно п. 5 Положения от 07.12.1999 г. под ревизией понимается система контрольных действий по документальной и фактической проверке обоснованности совершенных организацией хозяйственных и финансовых операций в ревизуемом периоде или достигнутых результатов ее финансово-хозяйственной деятельности, а под проверкой – контрольное действие по определенному кругу вопросов, участку или эпизоду финансово-хозяйственной деятельности ревизуемой организации.

В п. 4 Инструкции от 14.04.2000 г. закреплено конкретизированное понятие ревизии как системы обязательных контрольных действий по документальной и фактической проверке законности и обоснованности совершенных в ревизуемом периоде хозяйственных и финансовых операций ревизуемой организацией, правильности их отражения в бухгалтерском учете и отчетности, а также законности действий руководителя и главного бухгалтера (бухгалтера) и иных лиц, на которых в соответствии с законодательством Российской Федерации и нормативными актами установлена ответственность за их осуществление. Соответственно, проверкой считается единичное контрольное действие или исследование состояния дел на определенном участке деятельности проверяемой организации.

Согласно п. 6 указанной Инструкции основной задачей ревизии является проверка финансово-хозяйственной деятельности организации по следующим направлениям: соответствие осуществляемой деятельности организации учредительным документам; обоснованность расчетов сметных назначений; исполнение смет расходов; использование бюджетных средств по целевому назначению; обеспечение сохранности денежных средств и материальных ценностей; обоснованность образования и расходования государственных внебюджетных средств; соблюдение финансовой дисциплины и правильность ведения бухгалтерского учета, и составление отчетности; обоснованность операций с денежными средствами и ценными бумагами, расчетных и кредитных операций; полнота и своевременность расчетов с бюджетом и внебюджетными фондами; операции с основными средствами и нематериальными активами; операции, связанные с инвестициями; расчеты по оплате труда и прочие расчеты с физическими лицами; обоснованность произведенных затрат, связанных с текущей деятельностью, и затрат капитального характера; формирование финансовых результатов и их распределение.

Таким образом, путем производства документальных проверок и ревизий могут быть проверены сообщения о преступлениях в сфере экономики: о присвоении или растрате чужого имущества, вверенного виновному (ст. 160 УК РФ), о легализации (отмывании) денежных средств (ст.ст. 174-174 1 УК РФ), об уклонении от уплаты налогов (ст.ст. 198-199 УК РФ) и др.

Рассматриваемое полномочие следователя было закреплено Федеральным законом от 04.07.2003 № 92–ФЗ и вызвало в процессуальной литературе достаточно острую критику.

Так, например, И.С. Мирза утверждает, что «ревизии представляют собой длительный, трудоемкий и энергозатратный процесс, нередко сопряженный с приостановлением деятельности проверяемой организации, изъятием из ежедневного оборота необходимых материалов с тем, чтобы ее сотрудники не предприняли действий, направленных на уничтожение искомой документации. В случае неподтверждения поступившего сообщения организация оказывается в положении, когда в течение месяца предпринимательская деятельность велась не в полном объеме, в результате она понесла существенные убытки, а действия органов причинили вред деловой репутации» (Мирза И.С. Нужна ли доследственная проверка? // Российский следователь. 2004. № 9. С. 14).

Представляется, что автор гипертрофирует некоторые издержки деятельности, осуществляемой в связи с производством документальных проверок и ревизий. Прежде всего, это относится к утверждению о том, что ревизии сопряжены с приостановлением деятельности проверяемой организации и изъятием из ежедневного оборота необходимых материалов.

Во-первых, способы проведения ревизии, установленные п. 13 Инструкции от 14.04.2000 г. не требуют приостановления финансово-хозяйственной деятельности проверяемых организаций.

Во-вторых, согласно п.п. 7.2. Положения о территориальных органах Федеральной службы финансово-бюджетного надзора (далее — территориальное управление), утвержденного приказом Министерства финансов Российской Федерации от 11.07.2005 № 89н (далее — Положение от 11.07.2005 г.), сотрудники территориального управления при проведении ревизий и проверок не должны вмешиваться в оперативную деятельность проверяемых организаций, если иное не установлено законом (Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2005. № 33).

В-третьих, ревизии проводятся в целях проверки сведений о преступлениях уже совершенных, а, для этого из оборота, как правило, не требуется изымать документы, отражающие текущую финансово-экономическую деятельность. Если такая необходимость все же возникает, то в распоряжение лиц, производящих ревизию могут быть предоставлены копии необходимых документов.

Неубедительным представляется также утверждение о том, что в результате производства ревизии проверяемая организация несет существенные убытки, а действия органов (неясно каких: правоохранительных или ревизионных?) причиняют вред ее деловой репутации. Если это так, тогда следует признать неправомерными ревизии и проверки, предусмотренные п.п. 5.14.1 Положения от 11.07.2005 г. поскольку их производство ничем не отличается от производства ревизий по мотивированному обращению руководителей правоохранительных органов.

Вряд ли следует принимать всерьез утверждение о том, что «на этапе доследственной проверки появляется неизвестная даже законодателю личность – ревизор, процессуальное положение которого нигде не определено», и отсюда возникает ряд вопросов: насколько данное лицо правомочно на осуществление ревизии, кто назначает его в качестве ревизора и оплачивает трудовую деятельность, имеет ли следователь право пользоваться его услугами, подлежит ли доверию, выносимое им решение, как оно именуется и т.д. (Мирза И.С. Указ. раб. С.14).

Было бы странно, если бы законодатель, устанавливая право следователя требовать производства ревизии, не знал о том, что действовавшим в то время постановлением Правительства Российской Федерации от 06.08.1998 №888 «О территориальных контрольно-ревизионных органах Министерства финансов Российской Федерации в субъекте Российской Федерации», было утверждено Положение о контрольно-ревизионном управлении Министерства финансов Российской Федерации в субъекте Российской Федерации (далее — Положение от 06.08.1998 г.), на которое было возложено выполнение функций: а) осуществления последующего контроля за своевременным, целевым и рациональным использованием и сохранностью средств федерального бюджета, государственных внебюджетных фондов и других федеральных средств; б) проведение в пределах своей компетенции ревизий и тематических проверок поступления и расходования средств федерального бюджета, использования внебюджетных средств, доходов от имущества (в том числе от ценных бумаг), находящегося в федеральной собственности; в) проведение документальных ревизий и проверок финансово-хозяйственной деятельности организаций любых форм собственности по мотивированным постановлениям правоохранительных органов и др. (Собрание законодательства РФ. 1998. № 33. Ст. 4007).

Ответы на другие поставленные автором вопросы содержались в Положении от 06.08.1998 г. а также в изданной на его основе и действующей в настоящее время Инструкции от 14.04.2000 г.

Так, согласно п.9 вышеназванной Инструкции «сроки проведения ревизии, состав ревизионной группы и ее руководитель (контролер-ревизор) определяются руководителем контрольно-ревизионного органа с учетом объема предстоящих работ, вытекающих из конкретных задач ревизии и особенностей ревизуемой организации».

В п. 11 Положения от 06.08.1998 г. было закреплено положение, согласно которому «финансирование расходов на содержание управления осуществляется за счет средств федерального бюджета, предусмотренных Министерству финансов Российской Федерации на государственное управление», а, следовательно, трудовую деятельность ревизора оплачивает государство (Согласно п. 9 Положения от 11.07.2005 г. «финансирование расходов на содержание территориального управления осуществляется за счет средств, предусмотренных в федеральном бюджете на содержание федеральных органов исполнительной власти»).

Совершенно непонятна постановка вопроса о доверии к решению ревизора и о наименовании данного решения.

Согласно п.п. "и" п. 6 Положения от 06.08.1998 г. контрольно-ревизионному управлению было предоставлено право «в случаях выявления нарушения законодательства, фактов хищений денежных средств и материальных ценностей, а также злоупотреблений ставить вопрос об отстранении от работы должностных лиц, виновных в этих нарушениях, передавать материалы ревизий и проверок в правоохранительные органы».

В действующем Положении о территориальных органах Федеральной службы финансово-бюджетного надзора установлено, что территориальное управление имеет право: осуществлять взаимодействие с правоохранительными органами в ходе проведения контрольных и надзорных мероприятий, а также реализации материалов ревизий и проверок и направлять в правоохранительные органы информацию по фактам обнаруженных в ходе контрольных мероприятий подлогов, подделок и других злоупотреблений (п.п. 5.14.4. и 5.14.5.).

Согласно п. 26 Инструкции от 14.04.2000 г. «материалы ревизии, проведенной по мотивированным постановлениям, требованиям правоохранительных органов, передаются им в установленном порядке» и, кроме того, «в правоохранительные органы могут быть направлены также и материалы ревизий, проведенных без предварительно вынесенных ими мотивированных постановлений, в ходе которых были выявлены нарушения финансовой дисциплины, недостачи денежных средств и материальных ценностей, являющиеся в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации основанием для реализации материалов ревизии в установленном порядке».

Приведенные положения свидетельствуют о надуманности рассматриваемого вопроса: если не доверять решению руководителя контрольно-ревизионного управления (территориального управления), то теряется смысл передачи материалов ревизий и проверок в правоохранительные органы.

Что же касается второй части этого вопроса, то исчерпывающий ответ на него содержится в разделе IV Инструкции от 14.04.2000 г. где установлено, в частности, что результаты ревизии оформляются актом, который подписывается руководителем ревизионной группы (контролером-ревизором), а при необходимости и членами ревизионной группы, руководителем и главным бухгалтером (бухгалтером) ревизуемой организации (п. 17), а также установлено содержание акта ревизии (п. 18).

В процессуальной литературе ревизию сравнивают со следственными действиями, «взятыми под строгий контроль суда (обыском, выемкой и др.), проведение которых разрешается только по возбужденному уголовному делу» Мирза И.С. Указ. раб. С.14), а требование о производстве документальных проверок и ревизий – с расследованием преступлений, которое якобы передается в руки ревизоров (Петрухин И.Л. Возбуждение уголовного дела по действующему УПК РФ // Государство и право. 2005. № 1. С.66).

Само по себе производство ревизии и документальной проверки не предполагает проведение поисковых действий и изъятие документов, и поэтому сравнение ревизии со следственными действиями представляется некорректным. В противном случае, как уже было отмечено выше, следовало бы запретить производство всех иных документальных проверок и ревизий.

В ряде случаев производству ревизии предшествует изъятие органами милиции необходимой документации. Однако такие действия осуществляются в соответствии с п.25 ст.11 Закона о милиции, согласно которому милиции для выполнения возложенных на нее обязанностей представляется право «при наличии данных о влекущем уголовную или административную ответственность нарушении законодательства, регулирующего финансовую, хозяйственную, предпринимательскую и торговую деятельность … изымать необходимые документы на материальные ценности, денежные средства, кредитные и финансовые операции…».

Сравнение ревизии с предварительным расследованием также некорректно, поскольку задачей предварительного расследования является установление обстоятельств, входящих в предмет доказывания (ст. 73 УПК), а задачи ревизии ограничиваются проверкой финансово-хозяйственной деятельности организации в пределах, установленных нормативным актами Министерства финансов РФ (п. 6 Инструкции о порядке проведения ревизии и проверки контрольно-ревизионными органами Министерства финансов Российской Федерации от 14.04.2000 г. // КонсультантПлюс. ИБ: ВерсияПроф).

Результаты проверки, которые излагаются в акте ревизии, действительно являются основанием для формулирования выводов о наличии или отсутствии в действиях должностного лица состава преступления, однако ревизор не уполномочен на формулирование таких выводов. Подтверждением тому являются установленные в п.п. 18 и 19 Инструкции от 14.04.2000 г. требования, предъявляемые к акту ревизии. При этом особое внимание следует обратить на предписание, согласно которому «в акте ревизии не должна даваться правовая и морально-этическая оценка действий должностных и материально ответственных лиц ревизуемой организации…» (п.19).

Иначе говоря, установление наличие или отсутствия обстоятельств, входящих в предмет доказывания по уголовному делу остается прерогативой следователя и в тех случаях, когда в целях проверки сообщения о преступлении проводится документальная проверка или ревизия.